Вертинский садится в кресло рядом, Роза и Сергей молча сзади.

Втыкаю ключ в зажигание и проворачиваю. Мотор начинает урчать в ожидании.

— Механика… — констатирую, когда замечаю рычаг переключения передач.

— Справишься, — ровно говорит Егор. — Обхвати пальцами руль и расслабься.

Автошколу я закончила ещё со школьной группой в шестнадцать, права выдали в восемнадцать. Но ездить научилась намного раньше. Егор научил. Коробку-автомат не признавал, и меня заставил учиться управлять через передачи.

«Движок надо чувствовать, — повторял неоднократно, — не мозгами, так задницей»

— Юль, если не хочешь, не надо, — озабоченно встряёт Драгунцев. — Егор, не дави на неё.

— Нормально всё, — отзываюсь, а потом отпускаю сцепление и давлю на газ.

За рулём больше контроля, поэтому я стараюсь ездить на своей машине в основном, понимая, что без авто сейчас не вариант. Жизнь течёт слишком быстро, и на автобусах за ней не всегда успеешь. Но в данный момент ситуация другая — рядом Егор. Мне сложно не винить его в том, что со мной случилось, хотя в аварии он и не виноват. Но он не был осторожен. Рисковал. Мной! Это сложно забыть.

Наблюдает внимательно, пока я выезжаю с парковки и вывожу машину на трассу. Я кожей чувствую его взгляд. Сердце отбивает ритм где-то в горле, перекрывая кислород и заставляя дышать глубже.

А ещё голову начинает кружить контроль, что он сам дал мне в руки. Туманит и пьянит.

Нога будто сама постепенно опускает педаль газа, цифры на спидометре сменяются на трёхзначные. Пальцы на руле немеют от напряжения, я смотрю только вперёд, пока огни вечернего города по бокам сливаются в полосы.

— Юль… — слышу напряжённое сзади, там стихает болтовня Драгунцева с сестрой.

— Не лезь, — обрывает его Егор.

Да, не лезьте ко мне сейчас. Не стоит.

Снова ощущаю на себе его взгляд. Боковым зрением фиксирую, как Вертинский отстёгивает свой ремень безопасности.

Зачем он это делает? Вверяет теперь свою жизнь мне?

Чёртов провокатор!

Какого же хрена ты вернулся в мою жизнь? Я только привыкла, что тебя в ней больше нет! Только-только перестала ждать!

Сбоку свистят машины, проносящиеся по встречке. В салоне гробовая тишина, а у меня в глазах жгут слёзы.

Три жизни в моих руках, не считая собственной.

Но я не он. Я так не могу.

Резкий выдох и будто кто-то срезал ремни, что стягивали грудь. Плавно снижаю скорость и съезжаю на обочину, останавливаясь. Убираю руки с руля и закрываю лицо.

— Роза, сядь на переднее, я за руль, — отдаёт распоряжение Вертинский.

А Сергей молча помогает мне выйти и утаскивает к себе на заднее сиденье, обнимает и позволяет спрятаться у него на груди.

— Еху! — восклицает Роза, когда Вертинский садится за руль. — Вот это адреналин! Поехали уже ко мне.

16

Ужасный вечер, тяжёлый. Моё сердцебиение всё время ускорено, а дыхание частит. Расслабиться не получается ни на секунду, напряжение не отпускает. У меня, даже когда откидываюсь на спинку дивана, мышцы спины ломит от напряжения.

Если смотреть со стороны, четверо молодых людей празднуют и веселятся, но в реальности атмосфера тяжёлая. Для меня так точно.

Сергей тоже заметно напряжён. Наверное, мой финт за рулём так его впечатлил, может, и озаботил. А вдруг я сумасшедшая, на такой жениться страшновато. Мало ли…

Коля и девушка не приехал. Прислали сообщение, что решили уединиться. Вертинский делает вид, что спокоен и расслаблен, но я, чёрт возьми, знаю его с раннего детства. И прекрасно вижу, что бушует в тёмном взгляде за ширмой спокойствия и непринуждённости.

— Так вот, — заливается смехом Роза, — однажды мы с Сергеем укатили у деда его мотоцикл. Дед у нас старый рокер, даже в группе играл какой-то там и состоял в мотоклубе, и уехали на склон. А там…

— Роуз, — прерывает её Драгунцев, — хватит. Никому не интресны наши подростковые шалости.

— Мне интересно, — Егор поднимает одну бровь, повернувшись всем корпусом к девушке и закинув руку на спинку дивана сзади. — И что же за шалости?

Роза млеет от одного только взгляда Егора и его улыбки, а Сергей напрягается ещё больше. Я не знаю, насколько близко они знакомы с Егором, как давно общаются, но, кажется, Драгунцеву бы не сильно хотелось, чтобы его сестра попала под влияние и связывалась с таким как Вертинский.

А что до меня, то я повторяю про себя бесконечную мантру, что мне плевать. Абсолютно. Он в прошлом. И как друг, и как… По всякому. В любом случае в прошлом.

Рядом со мной сидит парень, что всего пару часов назад предложил выйти за него замуж. Молодой, красивый, успешный и влюблённый в меня.

Вдохновлённая этими мыслями, я поворачиваюсь к Сергею и целую его. Он подхватывает, но осторожно как-то.

— Ещё по шампанскому? — вскакивает Роза и торопливо идёт к бару.

У неё шикарная квартира. Студия на двенадцатом этаже комплекса новостроек. Панорамные окна в пол, прикрытые полупрозрачными длинными шторами, чёрные потолки и светлые стены, оригинально подсвеченные, стильная мебель, дизайнерски подобранные украшения.

И сама Роза тоже красотка. Блондинка с высокой грудью и тонкой талией. Маленькая ростом, но удивительно гармонично сложена. И двигается плавно и мягко, я так и до аварии не могла, не то что сейчас.

И я вижу, как на неё смотрит сейчас Вертинский. Тот самый, который сказал, что вернулся за мной. Зачем ему я, если теперь он вхож в круг таких девушек, как Роза? Словно всегда был среди них.

Девушка приносит четыре бокала и ставит на столик. Вручает запотевшую после охлаждения бутылку шампанского Сергею, тот открывает и разливает по бокалам.

Свой я снова выпиваю почти залпом, за что ловлю параллельно удивлённый взгляд Драгунцева и неодобрительный Егора. Последний, кстати, бокал лишь подносит к губам и отставляет.

С каких пор он не пьёт?

Роза гасит верхний свет и включает музыку. Выходит с бокалом посреди гостиной и начинает плавно извиваться. То поглядывает из-под опущенных ресниц на Вертинского, то прикрывает глаза совсем. Соблазняет его откровенно и беззастенчиво. А чего ей смущаться?

Сергей берёт меня за подбородок и поворачивает лицом к себе, смотрит с секунду в глаза, а потом целует, глубоко и страстно.

Я принимаю поцелуй, но инициативы от меня он не дожидается. Вздрагиваю от резкого звука опустившегося на стол телефона Егора.

Вертинский встаёт и подходит к Розе, кладёт ладони ей на талию и притягивает к себе, двигаясь в такт.

Происходящее напоминает сон. Кошмар, от которого всё никак не получается проснуться.

— Я хочу домой, — не выдерживаю. — Вызови такси.

Драгунцев встаёт и идёт к танцующим, берёт сестру за локоть и отводит немного в сторону, что-то говорит ей на ухо. Роза смотрит на него долгим злым взглядом и усмехается. Видимо, забота брата пришлась ей не по вкусу.

Сергей набрасывает мне на плечи моё болеро и прощается с Егором. Я же стараюсь не смотреть в лицо ему. Но сдержаться не выходит, и я поднимаю глаза. Этого мгновения хватает, чтобы почувствовать, как сильно он желает испепелить меня одним лишь взглядом. Искры, молнии и чёрная туча злости.

Выйдя на улицу, я втягиваю воздуха столько, сколько вмещается в лёгкие. Голова начинает кружиться от кислорода.

— Давай немного пройдёмся, а такси к остановке вызовем, — предлагает Драгунцев, и я охотно соглашаюсь, хотя и хочу быстрее оказаться дома.

Хотелось бы пройтись молча, но Сергей, кажется, настроен поговорить.

— Как ты? — сплетает наши пальцы.

— Нормально. Устала.

— Юль, прости. Я не думал, что Егор так поступит.

Пожимаю плечами. Я не хочу обсуждать Вертинского и сегодняшний вечер.

— Он спровоцировал ситуацию в машине, но и тебе не стоит вестись. Я был против, чтобы ты садилась за руль.

Мне не нравится его менторский тон.

— В следующий раз я бы хотел, чтобы ты прислушалась ко мне.